Алла Демидова: «Большие личности сегодня не требуются. Главное - быстрый эффект»
В последнее время актриса редко появляется на экране. Зато ее
можно увидеть на сцене в авторских программах, где она читает поэзию
Серебряного века. О своих отношениях с современным театром Алла Демидова
рассказала «Театралу»…
– Многие театры сбавили темп. Ничего плохого, кстати, в этом я не вижу. Но теперь здесь делается по два, в лучшем случае, по три, спектакля в год. А труппы везде большие – все хотят играть, но вынуждены соблюдать очередь, которая растягивается на годы. Поэтому многие мои коллеги, опасаясь простоя, идут в антрепризу – там легче получить роль – хорошую, любимую или, по крайней мере, выигрышную (да и деньги – фактор немаловажный). Отток актеров из театров – это вполне естественный процесс нашего времени. Можно сожалеть об ушедшем золотом веке репертуарного театра.
– Когда актер уходит в свободное плавание, в независимые театральные проекты, в чем он выигрывает, а в чем теряет?
– Бесспорно, антреприза – более мобильная организация по сравнению с репертуарным театром. Но в антрепризе есть свои минусы. Там много случайной публики. Как говорится, спрос определяет предложение. Поэтому зачастую публика сама готова диктовать актерам свои требования, принуждая обслуживать свои интересы.
Вторая проблема – нехватка сильных режиссеров в антрепризе. Сейчас вообще кризис режиссерский. Преобладает деконструктивность театральных форм. Режиссеры разрушают старые формы, но это продлится до тех пор, пока не найден новый язык, новые выразительные средства. Разрушать легче. За это берутся многие и не всегда умелые деятели. Однако со своей задачей справляются – делают однодневки, то есть более-менее приличное зрелище, которое неплохо продается.
…Есть актеры, которые ведут за собой зрителей. А есть актеры, которые идут за публикой. Это принципиальная разница. Потому что идти своей дорогой и вести за собой публику, находясь в свободном плавании, непросто. Самостоятельных актеров единицы, их можно перечислить по пальцам. Большинство же актеров идет на поводу у публики. И это, на мой взгляд, неправильно, поскольку зрителей тоже надо воспитывать – наша публика нуждается в критике. Ей нужен профессиональный поводырь, чтобы разъяснять, что хорошо, а что плохо, что временно, а что свежо и по-настоящему авангардно.
– На ваш взгляд, наша критика занимается этим?
– Ее практически нет сейчас. Все дело свелось лишь к информационной журналистике. А куда делась аналитика? Почему она исчезла со страниц газет и журналов? Ответа на этот вопрос я не знаю.
– Если вспомнить расцвет русского репертуарного театра, то в чем были его сильные качества?
– Прежде всего в наличии школы. Молодой актер вводился в спектакль и должен был освоить рисунок роли, которую играет большой артист уровня, например Смоктуновского. Не факт, что новичку позволили бы сыграть эту роль на публике, но попробовать, порепетировать, прикоснуться, что называется, к великому – это было святым делом.
И моментально проявлялись навыки, полученные в вузе. В таком театре есть преемственность поколений, традиции. Раньше у таких театров было свое лицо. Это не просто узнаваемый почерк главного режиссера, но еще и образ сформировавшейся труппы.
А еще у каждого театра была своя особенная публика. Например, одни ходили на Таганку, другие – в Малый театр. Сейчас в основном все причесаны под одну гребенку.
Но поскольку театр подобен птице Феникс, то он стремится к возрождению. Пройдет время, и на руинах возникнет что-то новое. Сейчас уже где-то в подвалах, в экспериментальных спектаклях звучат свежие идеи. Пробиваются ростки новых форм. Театр отряхнет с себя отжившее и обновится. В каком виде? Посмотрим.
– Сегодня изменились, наверное, и задачи главного режиссера?
– Раньше режиссеры мыслили на перспективу, выстраивая творческую судьбу артиста на многие годы вперед. Однако сегодня такое качество не востребовано временем. Поэтому практически им не обладает никто. Режиссеры преимущественно мыслят на ближайшие месяцы. Сейчас пришло время спринтеров, а не стайеров. Когда человек бежит на короткую дистанцию, он по-другому распределяет свои силы. Думаю, что и большие личности сегодня особо не требуются – всем нужен быстрый и эффектный успех, с оттенком скандальности, может быть. Востребованы модные персонажи.
Конечно, сейчас есть молодые интересные режиссеры – Константин Богомолов, Кирилл Серебренников... Однако они строят свой театральный мир преимущественно на разрушении прежних правил и ценностей. «Какое время на дворе – таков мессия», – как говорил поэт.
– Для вас есть театры – бесспорные лидеры?
– Сегодня нет. Репертуарные театры хиреют. Таких «могикан», какие были в 60–70-е годы, в период своего становления, уже нет. Они тоже начинали с идеи разрушения, но моментально создавали и созидательные идеи.
– Что можно прогнозировать относительно репертуарного театра?
– Его жизнь недолгая. Останутся несколько театров, которые будут субсидироваться государством. Так произошло во Франции, в Англии и Германии. Остальные будут выживать, остро нуждаясь в спонсорах. Вероятно, будут хиреть и умирать. Эти трудности выживания тоже подталкивают успешных актеров искать счастья на стороне. Поэтому идет естественный процесс ухода актеров из театра. Картина как в пьесе Островского «Лес»: кто-то движется из Вологды в Керчь, а кто-то ищет свою удачу, путешествуя в обратном направлении.
– Многие театры сбавили темп. Ничего плохого, кстати, в этом я не вижу. Но теперь здесь делается по два, в лучшем случае, по три, спектакля в год. А труппы везде большие – все хотят играть, но вынуждены соблюдать очередь, которая растягивается на годы. Поэтому многие мои коллеги, опасаясь простоя, идут в антрепризу – там легче получить роль – хорошую, любимую или, по крайней мере, выигрышную (да и деньги – фактор немаловажный). Отток актеров из театров – это вполне естественный процесс нашего времени. Можно сожалеть об ушедшем золотом веке репертуарного театра.
– Когда актер уходит в свободное плавание, в независимые театральные проекты, в чем он выигрывает, а в чем теряет?
– Бесспорно, антреприза – более мобильная организация по сравнению с репертуарным театром. Но в антрепризе есть свои минусы. Там много случайной публики. Как говорится, спрос определяет предложение. Поэтому зачастую публика сама готова диктовать актерам свои требования, принуждая обслуживать свои интересы.
Вторая проблема – нехватка сильных режиссеров в антрепризе. Сейчас вообще кризис режиссерский. Преобладает деконструктивность театральных форм. Режиссеры разрушают старые формы, но это продлится до тех пор, пока не найден новый язык, новые выразительные средства. Разрушать легче. За это берутся многие и не всегда умелые деятели. Однако со своей задачей справляются – делают однодневки, то есть более-менее приличное зрелище, которое неплохо продается.
…Есть актеры, которые ведут за собой зрителей. А есть актеры, которые идут за публикой. Это принципиальная разница. Потому что идти своей дорогой и вести за собой публику, находясь в свободном плавании, непросто. Самостоятельных актеров единицы, их можно перечислить по пальцам. Большинство же актеров идет на поводу у публики. И это, на мой взгляд, неправильно, поскольку зрителей тоже надо воспитывать – наша публика нуждается в критике. Ей нужен профессиональный поводырь, чтобы разъяснять, что хорошо, а что плохо, что временно, а что свежо и по-настоящему авангардно.
– На ваш взгляд, наша критика занимается этим?
– Ее практически нет сейчас. Все дело свелось лишь к информационной журналистике. А куда делась аналитика? Почему она исчезла со страниц газет и журналов? Ответа на этот вопрос я не знаю.
– Если вспомнить расцвет русского репертуарного театра, то в чем были его сильные качества?
– Прежде всего в наличии школы. Молодой актер вводился в спектакль и должен был освоить рисунок роли, которую играет большой артист уровня, например Смоктуновского. Не факт, что новичку позволили бы сыграть эту роль на публике, но попробовать, порепетировать, прикоснуться, что называется, к великому – это было святым делом.
И моментально проявлялись навыки, полученные в вузе. В таком театре есть преемственность поколений, традиции. Раньше у таких театров было свое лицо. Это не просто узнаваемый почерк главного режиссера, но еще и образ сформировавшейся труппы.
А еще у каждого театра была своя особенная публика. Например, одни ходили на Таганку, другие – в Малый театр. Сейчас в основном все причесаны под одну гребенку.
Но поскольку театр подобен птице Феникс, то он стремится к возрождению. Пройдет время, и на руинах возникнет что-то новое. Сейчас уже где-то в подвалах, в экспериментальных спектаклях звучат свежие идеи. Пробиваются ростки новых форм. Театр отряхнет с себя отжившее и обновится. В каком виде? Посмотрим.
– Сегодня изменились, наверное, и задачи главного режиссера?
– Раньше режиссеры мыслили на перспективу, выстраивая творческую судьбу артиста на многие годы вперед. Однако сегодня такое качество не востребовано временем. Поэтому практически им не обладает никто. Режиссеры преимущественно мыслят на ближайшие месяцы. Сейчас пришло время спринтеров, а не стайеров. Когда человек бежит на короткую дистанцию, он по-другому распределяет свои силы. Думаю, что и большие личности сегодня особо не требуются – всем нужен быстрый и эффектный успех, с оттенком скандальности, может быть. Востребованы модные персонажи.
Конечно, сейчас есть молодые интересные режиссеры – Константин Богомолов, Кирилл Серебренников... Однако они строят свой театральный мир преимущественно на разрушении прежних правил и ценностей. «Какое время на дворе – таков мессия», – как говорил поэт.
– Для вас есть театры – бесспорные лидеры?
– Сегодня нет. Репертуарные театры хиреют. Таких «могикан», какие были в 60–70-е годы, в период своего становления, уже нет. Они тоже начинали с идеи разрушения, но моментально создавали и созидательные идеи.
– Что можно прогнозировать относительно репертуарного театра?
– Его жизнь недолгая. Останутся несколько театров, которые будут субсидироваться государством. Так произошло во Франции, в Англии и Германии. Остальные будут выживать, остро нуждаясь в спонсорах. Вероятно, будут хиреть и умирать. Эти трудности выживания тоже подталкивают успешных актеров искать счастья на стороне. Поэтому идет естественный процесс ухода актеров из театра. Картина как в пьесе Островского «Лес»: кто-то движется из Вологды в Керчь, а кто-то ищет свою удачу, путешествуя в обратном направлении.
P.S.
Есть над чем задуматься молодым и не очень режиссерам. Всё познается в сравнении.
Есть над чем задуматься молодым и не очень режиссерам. Всё познается в сравнении.
 |
| Современная интерпретация классики |
 |
| Уволен. Не формат |
